Георгий раб Божий - Дорога домой[Книга 1, часть 1]
С этого момента, мне дали возможность видеть нечистых наяву и мир стал для меня безповоротно другим. Конечно, мы понимали: все, что мы получили, не было нами заслужено и не было нами выстрадано, как святыми людьми, вставшими на путь служения Господу. Понимали мы также и то, что отказ от многих мирских благ — это только начало. Теперь нам нужно ежедневной тяжелой и упорной борьбой непрестанно очищать наши сердца от страстей и соблазнов, и возрастать духовно.
Первое время мы долго недоумевали, почему именно мы? Почему именно нам столько всего дано? Да, мы отказались от многого. Да, мы пытаемся бороться с искушениями, но мы же только новоначальные, ведь мы в самом начале пути? Недоумевая и ломая головы, мы пытались найти ответ на этот вопрос, пока не осознали очевидное — это же Промысел Божий. Как можно понять его человеку? Как может творение понять Творца? У Владыки Господа все необычайно прекрасно, слаженно, гармонично и божественно — все расписано по секундам, до самого Страшного Суда! Почитайте видение Страшного Суда Христова, бывшее Григорию, ученику преподобного Василия Нового и вы поймете, что Промысел Божий величественно необъятен и неосязаем человеком («Посмертные мытарства души и Страшный Суд Божий»).
Сегодня мы начали молиться за детей, чтобы Господь наставил их на путь истинный и обратил к вере. Во время молитвы я увидела стоявшего рядом с дочерью беса, а она в это время сидела за компьютером. Всматриваясь в монитор, бес довольно ухмылялся. Потом я увидела беса нашего сына, который был пострашнее — его глаза горели красными углями.
На следующий день я оказалась перед владениями Святого Праведного Паисия Великого. Яркое мягкое солнце стояло высоко в зените. Через короткое время из ворот поместья выехала карета Святого Паисия Великого, огромная, из резного золота, инкрустированная многочисленными каменьями, и остановилась передо мной, дверь неслышно и широко распахнулась. Взойдя по откинувшимся ступенькам, я попала внутрь и утонула в мягчайших кожаных светлых подушках. Очень плавно и быстро экипаж взмыл ввысь. День сменился ночью, карета начала описывать дугу над владениями Святого Паисия — меня потрясли размеры поместья. Это был целый огромный город! Внизу все было залито огнями; по всему периметру ярко подсвечиваемой городской стены стояли величественные остроконечные башни. Многочисленные здания, парки, фонтаны и неизвестные мне невообразимой красоты сооружения не просто поражали воображение — они отняли у меня дар речи!
Описав полный круг, экипаж опустился на землю перед вратами и остановился. Через секунду он скрылся. Белоснежная облачная дымка плавно затянула стены поместья. Стало немного грустно. Из облака вылетела райская птичка — ободрить меня и развеять грусть. Замерев на мгновение прямо передо мной, она несколько раз взмахнула мне на прощание золотыми крылышками и скрылась в дымке.
На следующий день, мы молились ко Пресвятой Богородице с прошением о дожде, поскольку в Москве, да и почти во всей России была выжжена уже не только трава, но и многие деревья — листья на них пожухли, как осенью. Высоко в небе на облаке, я увидела Господа нашего Иисуса Христа со всем воинством Небесным. Справа от Владыки стоял Архангел Михаил, со щитом в левой руке и очень длинным золотым мечом в правой. Негромким, но доносящимся отовсюду и очень грозным голосом, от которого по всему телу пошли мурашки, Архистратиг Михаил сказал:
— Совсем Господа забыли! Покайтесь! — поднял высоко над собой меч и добавил, еще более грозно:
— Это только начало!
Сразу после этого я увидела короткое видение — сожженную дотла русскую деревню, многочисленные остовы домов на пепелищах. Немного спустя Архистратиг Михаил сказал:
— Будут наводнения.
И я увидела следующее короткое видение, будто с высоты полета вертолета — огромные площади подтопленных русских лесов, примерно на полтора метра.
Предположив, что я уже окончательно брежу, я взмолилась ко Пресвятой Богородице:
— Владычице моя и Госпоже, прости меня грешную, наверное я все это придумываю себе? — и услышала голос Царицы Небесной:
— Не греши.
— Но ведь я самая обыкновенная женщина, каких много, такие откровения доступны ведь только святым людям?
— Не только.
— Но почему именно я, почему именно мне оказана такая честь?
— твое сердце, — сказала Пресвятая Богородица.
После этого видения мы с мужем разговорились о том, что все мы овечки Пастыря нашего, Господа Иисуса Христа. О том, что все люди действительно похожи на овец — такие же безтолковые и безпокойные; мы все разбредаемся в разные стороны при первом удобном случае и без Пастыря нам жить нельзя, мы просто погибнем. И вот, нам дано было убедиться в этом еще раз.
На молитве я оказалась на дороге, ведущей в поместье Святого Праведного Паисия Великого, но оно была уже скрыто плотной стеной облаков. На мне было воздушное желтое платье, волосы были заплетены в две тугие косы, под легкой шалью мои волосы охватывал тоненький золотой обруч. Наслаждалась пейзажем, воздухом и разливающейся вокруг благодатью, я увидела ягненка — он подбежал ко мне, прижался к моим ногам и замер. Ягненочек был как нарисованный, он был безупречно чистым и абсолютно белым, с карими выразительнейшими и умнейшими глазками. Запустив руки в мягкую шерсть, я провела рукой и ощутила восхитительную ее шелковистость. Обернувшись по сторонам в поисках хозяина, я увидела приближающуюся большую отару. Послушно двигаясь в одном направлении, они не толкались и не разбредались. С посохом в руке, посреди них величественно шел прекрасный стройный юноша в белой тунике и сандалиях, источая сияние, и улыбаясь. Овечки вели себя необычайно спокойно; проходя мимо, они с интересом посматривали на меня. Это было восхитительное, завораживающее зрелище. Через несколько минут и Ангел, и отара овечек, скрылись в белоснежном облаке.
Затем я увидела перед собой монаха с закрытыми глазами, стоявшего в метре от земли в воздухе; на вид ему было около семидесяти. Еще через время, тоже в воздухе, я увидела великолепного мужа тридцати лет в белых одеждах, от которого исходило необыкновенное сияние — сияние жителя Горнего Иерусалима. Потом я обратила внимание, что уже и сама стою в воздухе, но в полуметре от земли. И я задумалась: как же мне пойти по нему? Пришла мысль, что нужно молиться, читать Богородичное правило. Читая правило, я пошла по воздуху — это было невероятное, непередаваемое чувство, я не могла поверить, что могу идти и иду по воздуху! Вспомнив монаха, я поняла, что молитва, пост и воздержание могут человеку дать то, о чем он мечтает: жизнь вечную, в вечном блаженстве и вечной любви. Через время я вернулась на поле.
Сегодня на мне было платье необыкновенной красоты из нерукотворной ткани — ослепительно белого цвета. Всю поверхность ткани окутывала тончайшая паутинка из золота. Широкие манжеты платья были украшены некрупными бриллиантами. Сандалики на ногах были изготовлены из белого золота, а тесемочки-паутинки были усыпаны мелкими бриллиантами.
Позади меня была живописная проселочная дорожка, чистенькая и приятная. Дорога передо мной была вымощена крупными драгоценными камнями с половину ладошки. Камни были разных цветов и оттенков, среди которых я узнала рубины, изумруды и сапфиры. Обочины дороги были выложены бриллиантами легкого прозрачного желтоватого цвета около трех сантиметров в диаметре. Пролегая через поля, дорога уходила за горизонт. Вокруг очень плавно и величественно начало темнеть. Наступила летняя звездная ночь. Каждый камушек изнутри озарился мягким, но ярким светом. Особенно завораживали бриллианты — они источали чистое сияние легкого желтого оттенка, придавая окружающему пейзажу сказочную красоту и нарядность.
Откуда-то сверху, прямо с неба, примчался необыкновенный экипаж — огромная карета из белого золота, усыпанная светящимися бриллиантами, запряженная в тройку ослепительно белых лошадей, в полтора раза более крупных, чем наши. Экипаж и лошади были неземными, ни рассмотреть их толком, ни тем более описать, я не могу. Управлял экипажем прекраснейший Ангел. Пресвятая Богородица сказала:
— Это твой Ангел Хранитель.
Низко, очень низко я поклонилась, Ангел же величественным жестом благословил меня. Забравшись внутрь, я утонула в подушках — меня обволокла необычайная мягкость и нега. Экипаж плавно взмыл высоко в небо, в два раза выше высоты птичьего полета. Минут через пять я увидела справа от себя голубые огни необычно красивейшего города.
— Чей же это город? — подумала я.
— Иоанна, — сказала Пресвятая Богородица.
— Кронштадтского, — добавил внутренний голос.
Экипаж повернул к городу и пролетел над ним, чтобы я могла увидеть все великолепие поместья этого святого человека в ночном освещении. Через несколько минут я увидела другое поместье, такое же великолепное, но подсвеченное розовыми огнями, залитое розовым светом. Пресвятая Богородица сказала:
